Из фонда Президентской библиотеки: цифры приходно-расходных книг М. Родзянко и П. Столыпина раскрывают тайны владельцев

Президентская библиотека разместила на портале оцифрованную «Приходно-расходную книгу Родзянко М. В. за 1888–1889 гг.». Напомним, что ранее была оцифрована и размещена «Записная книжка П. А. Столыпина для записи личных расходов» (1895). По этим свидетельствам бытовой стороны жизни крупных государственных фигур России прослеживаются многие политические, этические и социально-экономические характеристики фона событий и личностные особенности каждого из двух владельцев выбранных к рассмотрению «гроссбухов».

Опера или балет, билет в ложу или в десятый ряд партера, 20 фунтов соли для дворника (оказывается, посыпать тротуары солью во время гололёда начали отнюдь не сегодня, только раньше владельцы или съёмщики жилья сами обеспечивали службы ЖКХ «реагентами») или покупка билетов благотворительных лотерей в пользу голодающих, число взносов в фонды приютов и колоний – из этих разнородных «кирпичиков» мало-помалу можно сложить реальную картину жизни того периода и роль в ней наших персонажей. За скупыми цифрами скрываются подчас судьбоносные дни и события.

Михаил Владимирович Родзянко: долгое время имя председателя Государственной думы третьего и четвёртого созывов было вычеркнуто из страниц истории Приднепровья, Украины и России. Если же порой и вспоминалось, то с навешиванием идеологических ярлыков вроде «лидер буржуазно-помещицкой партии „октябристов“». А к какой ещё партии он мог принадлежать, если образцовое имение Родзянок под красноречивым названием «Отрада» в селе Попасное Новомосковского уезда Екатеринославской губернии процветало, и отец думского трибуна ежемесячно посылал деньги в Санкт-Петербург с тем, очевидно, чтобы побаловать внуков. В приходно-расходной книжке Михаила Родзянко практически ежемесячно присутствовала графа: «100 рублей от отца», Владимира Михайловича Родзянко, служившего некогда в престижном аристократическом Кавалергардском полку. Расходы Родзянко в Петербурге, впрочем, были немалыми: «Повозки и лошади – 136». «1000 папирос – 10. Портному Просперу – 161».

А вот у Петра Аркадьевича Столыпина деньги текли в обратном направлении: «Отцу – 500», записывает он в свою приходно-расходную книжку  в сентябре 1895 года. Это притом что суммы графы «поступление» у Родзянко превосходят суммы аналогичной графы у Столыпина: в мае 1888 года первый получает более 14 тысяч рублей, а, скажем, «приход» за февраль 1895 у Столыпина – 808 рублей. В декабре уходящего года будущий премьер-министр подсчитал средний годичный расход: 12 317 рублей в месяц. Доход ненамного перекрывал его. Но это было ещё до того, как он стал губернатором Саратова (1903–1906).

12 мая 1888 года в графе «расход» у Родзянко записано: акушерке – 20 рублей. За этим кратким сообщением стоит грандиозная для семей Родзянко и Голицыных новость – у Михаила Владимировича и Анны Николаевны, урождённой Голицыной, родился сын Николай. Отсюда и необычно большой расход на телеграммы: 40 рублей.

В октябре 1906 года в книжке Столыпина уже после переезда в Петербург читаем несколько озадачившую запись: «доктору Павлову – 700». И ещё: «Докторам за Наташу» – 3080». Это очень большие деньги. Русский рубль был надёжно обеспечен золотом, экономическая ситуация в России была стабильной, реформы, проводимые министром, а затем и премьер-министром Столыпиным, хотя и встречали сопротивление, но всё же обеспечивали стране развитие. За что же такие немалые деньги были отданы докторам?

Как известно, на Столыпина, начиная ещё со времён его губернаторства в Саратове, было совершено 11 покушений; последнее – в Киеве (1 сентября 1911 года по старому стилю) – стало летальным. Революционные террористические организации росли как грибы после дождя. Да и «старцу» Григорию сильный независимый премьер-министр категорически не нравился; впрочем, это было взаимно, Столыпин не смог скрыть при первой встрече своей брезгливости по отношению к Распутину. В тот период столь открытая негативная реакция на «друга» Александры Фёдоровны, вхожего в императорские покои, тоже могла быть приговором.

Кстати, в этом вопросе премьер-министр и председатель Государственной думы были единомышленниками. В книге М. Родзянко «За кулисами царской власти» (1926), которую можно открыть на портале Президентской библиотеки, он без обиняков высказывает свою крайнюю неприязнь к Распутину. Родзянко делал все возможное, чтобы нейтрализовать действия «старца», выслать из столицы, не допустить его вмешательства в важные государственные дела и кадровые назначения. Императрица была этим сильно раздражена, требуя от своего венценосного супруга роспуска Государственной думы. Первая неожиданная встреча Михаила Владимировича и Григория Распутина в Казанском соборе переросла в острый спор, который едва не закончился выяснением отношений более радикальным способом.

Так же, как и Столыпина, Родзянко преследовали его идейные противники: черносотенцы умудрились уже в эмиграции обвинить «октябриста» Родзянко в «революционности», в содействии «низложению царя». Последнее в действительности имело место, о чём можно прочесть в документальном свидетельстве очевидцев этого события «Отречение Николая II» (1927), вошедшем в электронный фонд Президентской библиотеки.

12 августа 1906 года на даче премьер-министра на Аптекарском острове бомбисты, переодетые в жандармов, бросили мощную бомбу на веранду первого этажа – она снесла треть здания. Погибли люди. Столыпин, находившийся на втором этаже, уцелел. Долго искали его детей, Наташу и трёхлетнего Адю (Аркадия) – они оказались тяжело раненными. У Наташи были перебиты обломками досок ноги, и, если бы не непреклонная воля отца, девочка-подросток могла бы их лишиться… Но её длительный период лечили лучшие врачи, и в Петербурге, и в крымских лечебницах. В приходно-расходной книжке Петра Аркадьевича читаем: «1908. Курорты для Наташи – по 500». Обо всём этом можно найти упоминание в книге А. Изгоева «П. А. Столыпин: очерк жизни и деятельности» (1912), вошедшей в масштабную коллекцию Президентской библиотеки «П. А. Столыпин (1862–1911)».

Включённая в неё маленькая «карманная» приходно-расходная книжка, если в неё внимательно вчитаться, стала ещё одним весомым свидетельством жизни и политической деятельности одного из столпов российской государственности.