Константин Циолковский: скромный учитель математики и основоположник современной космонавтики

17 сентября 2017 года исполняется 160 лет со дня рождения Константина Эдуардовича Циолковского (1857–1935), основоположника современной космонавтики, философа, заложившего основы русского космизма. Эти два вектора, определившие движение мысли скромного учителя математики из Калуги, отражают и научные труды Циолковского, и разнообразные материалы о нём, представленные на портале Президентской библиотеки. Близкое знакомство с фактами из жизни учёного, почерпнутыми из электронного фонда библиотеки, заставляет по-новому понять и оценить значение этой могучей в научном и нравственном отношении личности.

В книге Якова Перельмана «Циолковский» (1932) автор обозначает главные этапы деятельности учёного и осмысляет истоки его гениальности. Как известно, в десятилетнем возрасте Константин заболел скарлатиной и потерял слух, вследствие чего не смог учиться в школе и вынужден был заниматься самостоятельно. «В детстве глухота причиняла мне невыразимые муки.., хотя я отчётливо сознавал, что оригинальностью своих работ я обязан именно ей, – читаем в вышеназванной книге. – Что же было бы со мной, если бы я не оглох? Я, может быть, сделал что-нибудь маленькое, развил какую-нибудь философию, может быть, изобрёл бы что-нибудь и осуществил, но всё это было бы очень ничтожно и сомнительно, так как счастье и удовлетворённость погашают высшую деятельность».

Для продолжения самообразования отец решает послать способного не по годам 16-летнего юношу в Москву. Три года целеустремлённых занятий в библиотеке Румянцевского музея обогатили Циолковского знаниями в области математики, физики и астрономии.

Жизнь не баловала провинциального интеллектуала: «Я получал из дома 10–15 рублей в месяц. Питался одним чёрным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, ртуть, серную кислоту и прочие химические реактивы для опытов». Привычку эту не утратил и с годами: 40 лет служил Циолковский учителем математики в калужской гимназии, растил семерых детей, и при этом часть своего скудного заработка тратил, к радости учеников, на приборы и реактивы для занимательных опытов. Женой учёного была дочь священника, она безропотно терпела бедность и во всём помогала мужу.

Потеря слуха мешала полноценному общению Константина Эдуардовича с внешним миром, но «не вызвала упадка нравственных сил, – как пишет О. Кечеджянц в книге «Циолковский» (1940), электронная копия которой хранится в Президентской библиотеке. – До конца дней своих учёный сохранил необыкновенную духовную бодрость, целеустремлённость. Уверенность в себе и в правдивости тех идей, служению которым он отдал всю свою сознательную жизнь».

Будучи ещё совсем молодым человеком, Циолковский написал три исследования: «Теория газов», «Механика животного организма» и «Продолжительность лучеиспускания звёзд». Эти труды он послал в Петербургское физико-химическое общество, которое единогласно выбрало его своим членом. О «Механике» отшельника из Калуги дал хороший отзыв великий русский физиолог, профессор И. М. Сеченов. В 1895 году Циолковский издал книгу «Аэроплан», в которой он, предвосхитив на восемь лет работы американцев братьев Райт в области авиации, излагал теорию самолёта – этот труд был высоко оценён блестящим русским учёным Н. Е. Жуковским.

Вся жизнь Константина Эдуардовича была подчинена разгадке «истинного положения вещей» на земле и за её пределами. В 1903 году в журнале «Научное обозрение» № 5 появилась первая статья Циолковского по ракетной технике «Исследование мировых пространств реактивными приборами». В этом труде учёный впервые для реального осуществления космического полета предложил проект жидкостной ракеты, обосновал теорию её полета. В фонде Президентской библиотеки широко представлены его научные труды: «Будущее Земли и человечества» (1928), «Проект металлического дирижабля на 40 человек» (1930), «Реактивный аэроплан» (1930), «Космическая ракета. Опытная подготовка» (1927), «Новый аэроплан» (1929) и другие.

Стоит отметить, что в Президентской библиотеке не меньшее внимание, нежели «космической» серии, уделено философским трудам Константина Эдуардовича, сделавшим его классиком русского космизма. Впрочем, в миропонимании учёного обе эти сферы науки неразделимы. Характерно, что среди опубликованных в советское время работ Циолковского труды по ракетной технике занимают весьма скромное место, главным же образом это – философские эссе идеалистического на первый взгляд направления: «Воля вселенной» (1928), «Нирвана» (1914), «Причина Космоса» (1925), «Научная этика» (1930) и др.

«Населённость вселенной есть абсолютная, хотя не фактическая истина, – пишет Циолковский в последней из названных работ. – Сказать, что вселенная пуста, лишена жизни на том основании, что мы её не видим, есть грубое заблуждение. <…> Материализм во мне уживался с верой в какие-то yепостижимые силы, связанные с Христом и Первопричиной. Я жаждал этого таинственного, но все эти общепринятые во всех религиях символы («душа», «потусторонний мир», «рай», «ад») надо глубоко проработать, расшифровать их с космической точки зрения».

Вот уровень задач, которые ставил себе учёный из провинции, по поводу чего его столичные недоброжелатели брюзжали, что этот «выскочка» ставит себя выше Бога. Но это не так: «Я всегда помнил, что есть что-то неразгаданное, что Галилейский учитель и сейчас живёт, и имеет значение, и оказывает влияние до сих пор». Циолковский был учёным-материалистом, но отнюдь не позитивистом марксистского толка. Его терзало «сознание неполноты науки, возможность ошибки и человеческой ограниченности, весьма далёкой от истинного положения вещей. Оно осталось и теперь и даже растёт с годами». Как видим, его упорное желание расшифровать с научной точки зрения систему истин религии со временем только возрастало.

В сочинении «Причина космоса»: с добавлением отзыва о «Монизме Вселенной» и ответов на вопросы по поводу этой книжки (1925) Циолковский продолжает спор со своими оппонентами: «Я хочу привести вас в восторг от созерцания Вселенной, от ожидающей всех вас судьбы, от чудесной истории прошедшего и будущего каждого атома… Мои выводы более утешительны, чем обещания самых жизнерадостных религий. Ни один позитивист не может быть трезвее меня. Даже Спиноза в сравнении со мной мистик, если и опьяняет моё вино, то всё же оно натурально». 

Спор не окончен, поэтому в последние десятилетия устойчиво растёт интерес к русскому космизму, его философскому и общекультурному наследию. Об этом говорит целый ряд диссертаций наших современников, например, оцифрованный автореферат Владимира Лыткина на соискание звания доктора философских наук «Философско-антропологический проект К. Э. Циолковского» (2013), где автор пишет: «Уже в начале XX века Циолковский, как и другие космисты, видел то огромное значение, которое могут иметь в будущем для человечества глобальные угрозы: экологические катастрофы, космические катаклизмы, истощение сырьевых ресурсов и т. д. К решению этих и других проблем Циолковский подходил с антропологической точки зрения, поэтому его можно считать основоположником космической антропологии, предметом которой становится изучение вероятных форм жизни во вселенной, изучение космического будущего человечества».

«Калужский мечтатель» вполне доказательно обещал в своей философии обогреть человечество, подарив ему уверенность в вечной жизни в пульсирующей бесконечности.